Родилась Надежда Григорьевна 8#nbsp;августа 1891 года в#nbsp;семье служащего Московского почтамта Григория Александровича. В#nbsp;подмосковном Подольске он#nbsp;имел небольшой деревянный дом с#nbsp;мезонином на#nbsp;Большой Зеленовской улице, а#nbsp;в#nbsp;Москве с#nbsp;семьей проживал в#nbsp;казенной квартире на#nbsp;Мясницкой.
Надежда Григорьевна прожила в#nbsp;Подольске безвыездно почти два года.
В#nbsp;1910 году 19-летняя Львова начала писать стихи, а#nbsp;в#nbsp;1911-м#nbsp;— печатать их#nbsp;в#nbsp;московских периодических изданиях, посещать различные собрания и#nbsp;рауты «пишущей братии».
На#nbsp;одном из#nbsp;поэтических собраний Надежда Львова встретила заинтересовавшегося ее#nbsp;стихами главу российских символистов Валерия Яковлевича Брюсова#nbsp;— своего кумира. Эта встреча сыграла огромную и#nbsp;трагическую роль в#nbsp;жизни молодой поэтессы.
Они быстро сблизились. Увлеченный Надеждой Львовой, к#nbsp;тому#nbsp;же находя ее#nbsp;творчество прямым продолжением собственной поэтической манеры, Брюсов, как#nbsp;бы передавая эстафету, дарит возлюбленной стихотворение, названное в#nbsp;рукописи «Начинающей», а#nbsp;при подготовке к#nbsp;печати#nbsp;— «Посвящение» (1911):
В#nbsp;течение 1912 года Брюсов неоднократно навещал Надежду Львову в#nbsp;Подольске в#nbsp;ее#nbsp;доме. Затем в#nbsp;отношениях произошел разлад, тяжело переживаемый Надеждой.
Осенью 1913 года вышел в#nbsp;свет стихотворный сборник Надежды Львовой «Старая сказка», «благословленный» Валерием Брюсовым.
А#nbsp;24#nbsp;ноября 1913 года пистолетный выстрел оборвал жизнь молодой поэтессы…
Что#nbsp;же толкнуло Надежду Львову на#nbsp;самоубийство? Нам остается только догадываться, строить предположения. Возможно, трагическая любовь к#nbsp;уже далеко не#nbsp;юному и#nbsp;к#nbsp;тому#nbsp;же женатому мужчине… Надежда была на#nbsp;восемнадцать лет моложе Брюсова.
Посмертно опубликованные стихи Надежды Львовой свидетельствуют о#nbsp;том, что именно любовь привела ее#nbsp;к#nbsp;трагедии. В#nbsp;тех#nbsp;же стихах дважды повторено: «Поверьте, я#nbsp;только поэтка», «Ах, разве я#nbsp;женщина? Я#nbsp;только поэтка!» Это дало основание И. Эренбургу предположить: «Может быть, погибла не#nbsp;женщина, столкнувшаяся со#nbsp;сложностями любви, а#nbsp;только „поэтка“. Может быть, она не#nbsp;выдержала, оказавшись перенесенной в#nbsp;бесплотный мир образов, слов, звуков».